Эта маленькая история имела место быть несколько лет назад.



По дороге домой от родителей в маршрутной такси в голове крутилась какая-то дребедень. Я вдоволь надышалась сырым вечерним воздухом, переминаясь с нами на ногу на автобусной остановке в ожидание транспорта. В отношении этой вечерней улицы ничего не меняется. Удивительно, сейчас, как и несколько лет назад, когда я постоянно жила в доме родителей, вокруг меня по-прежнему снует непонятное ощущение неосознанной тревоги. Словно именно данный участок дороги надо мной странную власть.



Как бы это точнее описать? В общем, я не могу находиться в ее пределах. Если я стою на ней, значит, я или уже бесповоротно куда-то опоздала, или же мне вовсе никуда не надо ехать, или же я просто бесцельно трачу время, собираюсь ехать туда, куда мне вовсе не надо. Это назойливая мысль об опасности. Откуда она может возникнуть, я не могу представить, просто не знаю. Мне неуютно и холодно в независимости от того, какая температура на улице и насколько тепло я одета. Я стою и думаю только о том, чтобы побыстрее пришло маршрутное такси, чтобы побыстрее уехать оттуда. И это все происходит со мной с наступлением темноты. В течение дня ничего такого со мной не происходит. В итоге, пока я еще не собираюсь вслух признаться себе в своих же страхах, надо всего лишь засветло уезжать от родителей, или уже набираться мужества и героически вставать рано утром, чтобы суметь сесть на общественный транспорт в утренний час пик.



В маршрутном такси напротив меня сидела девушка. Мы даже вместе с ней стояли на моей ненавистной остановке. От скуки в ожидании я разглядывала трех девушек, подошедших к остановке. Естественно, вначале я решила, что они все трое собрались куда-то по направлению к центру. Я обратила внимание, что самая высокая из них обута несколько не по сезону: ее открывающие пятку туфли немного шли не в тему сырому, еще совсем не весеннему вечеру. Сразу напросился вывод, что девушка вышла из дома днем, пока было почти тепло и очень солнечно.



Она села почти напротив меня. Ее звали Евгения (Женя – кричали ей в спину провожающие подружки). Что мне оставалось при слабом освещении, как только не разглядывать всех остальных пассажиров салона, поскольку я села против движения, а Женя была ко мне ближе всего. А мой нос уже постепенно начинал протестовать против ее духов, или какой-либо другой жидкости, которой она так обильно полилась. Господи, милая девушка, сколько же еще тебе потребуется времени, чтобы понять эту стандартную ошибку и не повторять впредь: аромат, какой бы дорогой и стильный он не был, не должен распространяться от его обладателя более чем на метр. Я уловила это облако туалетной воды еще на остановке (!), где было еще миллион запахов, но девчонки своей неумеренностью заглушили все. Бедные спаниели!



Далее в маршрутку прыгнули еще две девушки. О, да Женя оказалась просто красавицей в сравнении с ними! Но что больше всего было отвратительного у этих незамысловатых и неотягощенных философскими размышлениями о жизни девушек? Одна из них держала в руках открытую банку и периодически подносила ее к губам. Не помню лейбл производителя оного пойла, но вот что-то там приблизительно было внутри я догадалась: спирт, вода, углекислый газ и синтетический клубничный сироп. Господи, как же ей может это нравится? Потом к языку прилипает этот противный привкус непонятной гадости, ну уж точно не клубники. Если просто выпить чуть водки и закусить ее клубникой, такого неприятного эффекта не будет.



Я переводила взгляд с Жени на девиц с клубничной водкой. На одно из светофоров лицо Евгении осветил яркий свет фонаря. Оно было так же пусто, как и лица тех, кто запивал этот вечер отвратительной алкогольной газировкой. Впрочем, отвратительна она может быть только на мой вкус. К тому же, у меня еще вчера было страшнейшее похмелье. Зачем же я так напилась в пятницу вечером? А сейчас смотрю на этих девчонок, и меня воротит от одной мысли о спиртосодержащих напитках.

Разлив какое на простынь плюс, не забыв при этом намочить им же медицинские бумажки, равносилен разве что опрокинутому борщу на свадебное платье. Тем не менее, не так страшен черт, как, в общем, всем известно. Ладно, пережили: простынь в стиральную машину, бумажки под кран, а потом прогладить утюгом. Это ничего, что они слегка коробом стали, зато коричневых разводов на них почти не осталось, да и штемпельная краска выжила. Фух, ну я и экстремал…



Когда в утреннем интернет-прогнозе погоды я обнаружила понижение температуры, во-первых, не поверила своим глазам, во-вторых, списала сие известие на погрешности метеослужб. Ан нет, не обманули в этот раз! Ветер, тучки, прохлада, прошуршавший дождик, все в наличие, как и предсказывалось. Я, кажется, уже писала, что человек – существо капризное и неблагодарное, ему крайне сложно угодить, особенно погодой. Но сегодня тот нечастый случай, когда в окно приятственно смотреть, и оттуда навстречу обрушиваются потоки свежего воздуха. Даже китайский колокольчик, висящий в абсолютно непродуваемом месте нашей прихожей, сегодня подрагивает и звенит.



Почему мне так нравятся летние ливни? Иллюзия отрешенности и покоя, еле заметное желание спрятаться за струями воды? Или же я до сих пор не могу привыкнуть, что летом можно рассчитывать на дождь? Летние месяцы в том городе, где я провела детство и юность, не баловали землю дождями, летние грозы там всегда были событием из ряда вон выходящим. В конце первого месяца лета землю покрывалась трещинами, растительность выгорала, становилась желтого цвета, такого же, как солнце. Здесь же, в Краснодаре, в июне в дождях недостатка практически не наблюдается, порой их даже бывает слишком много, и тогда дорожный трафик города парализуется, оказываясь неготовым к дождю и бессильным перед стихией. Но, несмотря на все, я встречаю каждый дождь с удовольствием, радуюсь каждой капле воды, летящей с неба. Скорее всего, мне просто не приходилось жить в стране, где сезон проливных дождей длится несколько месяцев. Поэтому, да здравствует сегодня пасмурная погода!

Прежде, чем идти гулять с собакой, надо выяснить, что мне необходимо купить из продуктов домой. Так в прогулке появляется цель, вполне осознанная и рациональная. Ура, цель есть! Идем покупать мне домашний творог.



Позвонила в поликлинику на предмет выяснения часов приема моего участкового терапевта. Терапевт будет принимать с 16,00 до 19,00, а это значит, что идти нужно не раньше, чем к 17-ти часам, потому до того момента под дверью кабинета будет изнывать толпа льготников. Вот же блин еще примерзопакостная категория граждан, престарелые люмпены, которым больше заняться нечем, как только отнимать время у других людей. Немытые, грязные, шарахаются по коридорам поликлиники, пользуется на халяву остатками системы муниципального здравоохранения; требуют, воют, причитают, считают, что все остальные им должны только за то, что они к шестидесяти годам успели нажить себе большую часть заболеваний из медицинской энциклопедии. Поэтому нормальному человеку на прием к врачу попасть трудно. Того и гляди, от этого сброда какую-нибудь заразу в ожидании своей очереди подцепишь. Ругаются, скандалят, припираются, а потом неподдельно удивляются, почему у младшего поколения к ним нет уважения. А за что их уважать, если у них давно не осталось ни капли собственного достоинства? И было ли оно вообще?

Я долго думала, писать ли о вчерашнем дне? Ну, разве что пару строк, так, для истории. Вчерашний день выжал меня, как дольку лимона в чашку с чаем, не оставил мне ни одной эмоции. Так собственно, о чем писать? Правильно, остались факты. Если давать название этому дню, то напрашивается единственная фраза: какого черта я вообще вышла из дома? С этого-то все и началось, и понеслась душа в рай, точнее в противоположном направлении.

Перед выходом из дома я почувствовала себя неважно. На работу в таком состоянии забить можно и оправданно, но именно вчера мне надо было непременно отправиться в Университет, чтобы поймать преподавателя, которому я торчу задолженности. Дальше хуже, почти как в анекдоте, только очень несмешном. C каждой минутой мне прохело и плохело. После общения с унитазом всеми возможными способами облегчение наступило на несколько минут. Я решила не геройствовать и позвонила мужу, мол, забирай меня отсюда, ибо своими ногами боюсь, не дойду. Дальше одна больница сменялась за другой: гинекология, инфекционная, скорой помощи. И все на ногах. Под вечер я начала терять волю и самообладание. В БСМП предложили остаться у них в гинекологическом отделении. Нет, только не это! Причем мнения гинеколога из БСМП и ЖК, где я наблюдаюсь, оказались почти противоположными насчет того, нужна ли мне госпитализация. В общем, я позвонила в седьмом часу своему гинекологу и отправилась домой на постельный режим, колоть в мягкое место спазмалитические средства.



Все. Опустошена и измучена. Почему-то оказываясь в больницах я начинаю чувствовать себя симулянтом. Мне кажется, что у меня недостаточно болезненное состояние, чтобы находится там. Оглядываюсь по сторонам на других больных и понимаю, что мне не настолько плохо, чтобы оставаться в больнице.



Иной раз я даже начинаю комплексовать из-за обилия внимания, которое сейчас приковано ко мне. Не было никогда такого, поэтому я не привыкла. Даже неловко как-то…

Заранее хочу извиниться за плогиат, но автор сего произведения мне не известен. Размещаю потому, что смеялась над рассказом от души. Чего и Вам желаю



Соль кончилась. Всегда была, а тут «на тебе».

- Я без соли жрать не могу - сказала собака.

- Соль и ниебёт - поддакнула кошка.

Сам я тоже ощутил охуенный недостаток этого минерала в организме, а главное в еде, которую пытался готовить. Раньше за пополнением природных ресурсов следила жена, но уже месяца три, как мы разошлись. Она съебала к молодому и прыщавому студенту заканчивающему последний курс престижного вуза и судя по всему имеющим прекрасное будущее и шанс через пару лет стать менеджером крупного звена. Я сострил, что крупы бывают у лошадей, но жена только самодовольно хмыкнула, после чего получила по еблу, что стало моим разрешением на расторжение брака. Забрала с собой все свои шмотки, диски какого-то Брайана Ферри. Явного гомосека. Знал бы раньше, что она эту хуйню слушает - сжог бы их собственноручно (её и диски). И ушла. А что соль в доме заканчивается - ни хуя не сказала. Я, как натура подверженная лёгким запоям тоже не отследил этот вопрос.



Пока с горя пьянствовал, кое какой хавчик готовили кошка с собакой.

- Теперь сам за своими выблядками убирай! – ещё один из упрёков брошенных мне перед уходом.

Выблядки к стати вели себя достойно, тут она напиздела. Например, она так и не знала, что они по нашему разговаривать умеют. И чистоплотные очень были. Пока я неделю куролесил, даже не напоминали о себе. Куда срать ходили, хуй его знает…



Вообще они у меня самостоятельные, кошка частенько в душе моется, собака та ваще телек фтыкает, в осоновном правда, про Ивана Затевахина, но хоть не МТВ ебучее. Диалоги о рыбалке они вдвоём смотрят. Обсуждают чего-то потом до хрипоты. Любят футбол.



Ну так вот, пока я зажигал коньячные звёзды, они тихо паслись, где то на вольных хлебах. А как у меня отходняки начались, то засуетились, смотрю, кошка мне бульончик несёт, собака за кефиром сбегала. Одно слово достойно себя проявили, не то, что жена бывшая. Вот, какого спрашивается хуя, она сьебалась? Деньги я нормальные зарабатываю, еб её по графику, на маникюры с соляриями всегда реагировал положительно - следи за собой и будешь любима, в затяжное блядство не пускался. Нет же, захотелось ей прыщей молодых подавить. Да и хуй на неё.



Стал я за солью собираться. Оделся. Сказал собаке, чтобы громко телек не врубала и вышел. Утро выдалось морозным. Пожалев, что забыл про шапку (да и про зиму тоже как то забыл), я потрусил к ближайшему магазину. Надо вам сказать, что кассиршей там работает пресимпатичнейшая баба. Лет так за тридцатник, но типаж просто блеск. Я уж давно хотел её на бефстроганоф пригласить, да как-то не срасталось. И вот иду я и твёрдо решаю, что в этот раз заведу знакомство. Купил соль, шампанского пару флаконов, какой-то романтической закуски типа морских ракообразных, ну и просто еды. Подхожу к кассе. Сидит Она. И народу ни кого.

- Доброе утро!

- Здравствуйте.

- Как настроение?

- Как обычно.

- Вы до скольки сегодня работаете?

- До восьми.

- Я могу за вами заехать?

- Зачем?

- С целью пригласить на приятный вечер.

- У меня дела.

- В смысле месячные?

- Мужчина, вам пошутить не скем?

- Какие уж тут шутки, встретил женщину своей мечты, иду ва-банк.

- Вы у меня уже два года коньяк покупаете, и только теперь мечту разглядели?

- Да всё коньяк мешал.

- С чем мешали? – подъёбывает, это хорошо.

- С любовью к вам.

- Что-то долго собирались.

- Запрягаем долго, а едем - ветер в ушах!

- Ну ладно, приходите после восьми –внезапно согласилась она.



Ворвался в квартиру, кричу:

- Генеральная уборка!

Пять часов мы приводили хату в порядок. Собака перемыла всю посуду, кошка бельё перегладила. Я тоже принимал активное участие, главным образом безжалостно уничтожая воспоминания о супруге.

- Ну что, сегодня ебаться будешь? – кошка такие моменты просекает на раз два.

- Планирую, вы только сразу человека не пугайте своими разговорами.

- Чё молчать весь вечер? – собака из кухни кричит.

- Ну хотя бы в начале помолчите, а то опять про рыбную ловлю начнёте пиздеть, и слова не вставить будет.

Приготовил салат оливье. Ракообразных отварил. Посолил всё. Соль то теперь есть, хули.

- Цветы купи, долбаёб – кошка как всегда дело говорит.

Побежал к метро за букетом. Долго выбирал. Хотелось покорить даму. Решил удивить её розами. Когда принёс букет домой, зверьё морды скривило.

- Это чего, типа нестандартный ход? - кошку эту убью когда-нибудь!

- Вам нихуя не нравится я погляжу? – разозлился я не на шутку.

- Купил бы по необычней чего-нибудь.

- Чего?

- Хризантемы или ирисы, баб эти розы уже заебали.

Делать нехуй, побежал опять к метро. На этот раз купил хризантем охуенно яркой расцветки. На контрасте с сугробами смотрелось очень даже ничего. Дома тоже одобрили.

- А чего с розами делать будешь? - собака интересуется с ухмылкой.

- Пойду соседке отдам, у неё вчера юбилей был.

- Толковая мысль! - собака уважительно почесалась за ухом.



Звоню к соседке в дверь.

- Кто там?

- Марина, это я, сосед из двенадцатой.

Открывается дверь, на пороге Марина. Тоже к стати ничего себе баба.

- У тебя праздник был, вот с опозданием, но всё же вручаю букет!

- Ух ты! Спасибо! Проходи.

- Да ну, муж ревновать начнёт.

- Какой муж, я ж два года в разводе!

- Да не, извини, некогда, завтра заскочу.

- Своей скажи, что бы телек не врубала на полную.

- Да мы разошлись.

- Чего это вдруг? Ты же вроде не безобразничал? – и так с прищуром на меня смотрит.

- Другого нашла.

- Ну и дура! А ты точно зайти не хочешь?

Ну хули ей сказать, ясен пень хочу я к ней зайти, да только вот в другой раз придётся.

- В другой раз, извини, ни как сегодня не получается.

- Ну ладно, буду ждать, спасибо ещё раз за цветы.



Так и пошёл я к себе со стоящим хуем. Пока ходил, животные хлеб порезали, колбасу твёрдого копчения, сыр. Открыли банку селёдки и начали вынимать из неё кости. Надо сказать, что лучше кошки кости ни кто не вынимает. Чувствуется знание предмета.

- Лук тогда порежь – собаке говорю.

- Ты время не проеби, уже без пятнадцати- собака напоминает.

Ломанулся в ванную, побрился на скору руку. И в восемь я был готов.





Тётя нервно перетоптывалась недалеко от магазина.

- А я думала, что вы на машине заедете… - разачаровано протянула она, обиженно оттопырив нижнюю губу.

- Да тут до меня не далеко! – главное, чтобы она оглобли не завернула, сила и натиск.

- А я думала, что мы в ресторан поедем…- опять разочарование.

Что ж ты ссука так много думаешь то? Я в свою очередь подумал.

- У меня замечательный ужин приготовлен, я кулинар по призванию – засераю ей мозги как могу, она ни с места.

- Ну не знаю, надо подумать… - пиздец, она похоже мама буратино, деревянная напрочь.

- А чего думать, пошли – я под руку её «цап» и поволок ненавязчиво, она пошла как маринованая минога, как будто мысли, которые она думает, на месте остались, а только ноги пошли.

- А что за ужин? - мысли похоже догнали.

- Так, креветки, ну… салатик, шампанское, селёдочка под водочку…

- Я водку не пью! – нервно она меня перебила как то.

- Беременные? – галантно подшучиваю.

- Почему сразу беременные, просто не пью!

- Есть красное вино, чилийское.

Вот ведь блин какая дура оказалась, не угодишь. Может и зря веду, не обломится мне пиздятинки у такой.



Заходим ко мне. Втречать выходят сначала собака, потом кошка. Появляются с паузой в пару секунд из кухни, потом садятся и смотрят. Гостья, глядя на них, произносит два слова, первое, когда выходит собака:

- Собака…

второе, когда выходит кошка:

- Кошка…

Я смотрю, у кошки язык аж чешется чего–нибудь пиздануть. Молучи, думаю, а то тётю сразу в «карету» загрузим.



Показал где ванная, вернулся к «своим». Кошка ушла в комнату, а собака сидит, меня ждёт.

- Знаешь - тихо мне говорит- она конечно ничего, но с интеллектом проблемы.

- Главное, что-бы дала, остальное в принципе неважно. – высказываю свою мысль я.

- И, помоему, мы с кошкой её тоже не вдохновили.

- Идите смотрите телевизор, и постарайтесь не ляпнуть чего-нибудь.

- Ага, нет ни чего обычнее, чем кошка и собака, которые смотрят телек. – и собака прихохатывая убралась в комнату.

- С кем ты там говоришь? – удивлённый голос из ванной.

- Сам с собой, привычка от армии осталась.

- А где служил?

- РВСН.

- Что это такое?

- Ракетчики…

- Ой как интересно, а говорят там у ракетчиков радиация сплошная?

- Где? Там? – как меня заебали эти вопросы про радиацию.

- В ракетах наверное, да и вокруг ракет.

- Нет там ни чего, и ракет уже нет, одна бутафория.

- Как это нет, а если война?

- С кем?

- С Американцами.

- У них то тоже бутафория, ракеты пластмассовые, а внутри отходы жизнедеятельности.

- А что это такое?

- Это? Говно!

Мысленно я выл. Из комнаты доносилось сдавленое сопение и только тётя хлопала глазами и ничего не понимала.

- Фу, как грубо - сказала она наконец.

Всё таки, когда она за кассой сидела, казалась поостроумнее. Проходим в комнату. Я сажаю гостью на почётное место, сам открываю шампанское. Кошка с собакой как истуканы вперились в телек. По телеку футбол. Я, бля, дурень на автомате как спрошу:

- Кто играет?

- Наши и не наши. – кошка у меня острит будь здоров!

Тётя хуяк и сразу с копыт. Лежит без движения, как Ленин. Ну что, кричу кошке, спасибо бля, поебался от души! Собака ломанулась за наштырём. Орёт из кухни:

- Где эта вонючая бутылочка?

В дверь звонок. Ебать, это ещё кто припёрся?

- Кто там?

- Я - жена ушедьшая.

- Тебе какого хуя надо? Иди к своему хуесосу, Брайана Ферри ему в жопу засунь!

- Я забыла кое-что, хочу забрать, а он к стати рядом стоит, а то я боюсь, что ты меня уничтожишь физически, в состоянии аффекта.

Собака подбежала, шепчет, что-бы я не открывал, а слал её на хуй (вниз по лестнице).

Тётя глаза приоткрывает, ни хуя не понимая крутит головой, одним словым возвращается из комы. Кошка ей протягивает стакан воды:

- выпейте, поможет, бля буду…

Как она заорала! Кошка аж зашипела с испугу, проявила естественную животную реакцию. Кричит мне:

- Она ёбнутая, орёт как телевизор.

- Нехуй языком молоть потому-что! – я пездец какой злой. Кассирша опять отрубилась.

- Что, уже блядей навёл? – жена самодовольно подъёбывает из-за двери. И кто-то вторит ей прыщавым голосом.

Распахиваю дверь, (откуда у меня бутылка шампанского в руках оказалась хуй его знает), и сразу Брайану Ферри бутылкой по голове, так, на всякий случай, чтоб не мешал потом.

Бывшая тоже заорала. Вбегает в комнату:

- Телефон, где телефон, скорую срочно… - визжит.

В коридоре стоит собака, и глядя на неё спокойным голосом просит.

- Не звоните никуда, бутылка всё равно не разбилась, значит соскользнула, а сознание он от страха потерял, потому как молодой ещё. А вы забирайте, что забыли и уёбывайте по хорошему, у нас и без вас полна жопа огурцов.

Та аж засипела, и тоже в отрубон. Из комнаты футбольный комментатор орёт «ГООЛ!!!». Ссука Пошкус забил когда не надо. Слышу, дверь на лестнице открывается, Марина кричит:

- Да убавь ты свой телек, орёт же как подорванный, ещё и дверь расхлебястал!

Вот только её не хватало тут ещё. Кошка с собакой подходят:

- Ты извини, но мы на балкон съёбываем, а то слишком жарко становится, как в мартеновской печи.

- Уёбывайте, сталевары.

Выбегаю на лестницу. Там Марина с интересом разглядывает будущего менеджера крупного звена.

- Этот что-ли?

- Что «этот»?

- Новый избранник.

- Ааа, ага, он, пидарас.

- Живой хоть?

- Сорбака сказала, что ни чего страшного.

- Кто?!

- Тьфу блин, ну одним словом всё нормально, по касательной задел.

- Ну тогда пойду успокою твою…

Марина шагнула в прихожую, я молча ждал реакцию.

- Ни хуя себе…, прямо ледовое побоище! А это то кто?

- Так, знакомая, зашла в гости…

- Дак это же кассирша из нашего магазина, она то тут за каким бесом? «Твоя» её вырубила?

- Да.

- Ты вот что, иди на балкон, перекури, а я тут их приведу в чувство.

Выхожу на балкон, сидят мои красавцы, морды довольные. Я закурил. Через минут десять заходит Марина.

- Всё, все разъехались. Эта, из магазина которая, бегом убежала.

- Спасибо.

У каждой улицы свой звук. Даже у каждого дома он есть. Будучи человеком, проживающим внутри одного их них, ты полностью попадаешь под их власть, не в силах что-либо изменить. Это закон. Надо просто привыкнуть, надо научится не обращать внимания. Или закрывать окна, другого выхода нет.



Но иногда хочется вспомнить музыку, которая жила с тобой в другом месте, просто потому, что ты был там. Она могла ничего не значить в твоей жизни и не нести каких-либо даже малозаметных ассоциаций, но это ничего не меняет. Потому, ты время от времени думаешь, как же хорошо, что в разные периоды жизни и в разных местах в твой душе звучали абсолютно непохожие мелодии

Только что пришли с прогулки с собакой. Выгуливали нашу безумную таксу на набережной Платанового бульвара. Собака бросалась в воду за мячиком и палками. Фыркала, отплевывалась, но плавала. Причем заходила в воду практических во всех случаях самостоятельно.



На набережной было много собак, в том числе семейство мопсов из двух голов. Хозяйка мопсов пыталась каждого по очереди запихнуть в воду. Не фига, плюшевые собаки купаться не хотели. Был там один ротвейлер, который не прочь бы и нырнуть, только его хозяин никуда с поводка не спускал, что и понятно – собака весьма угрожающих размеров. Выгуливался также странный лохматый субъект черного цвета с длинной шерстью. Хозяйка субъекта, с не менее странным для собаки именем Бельфегор, объяснила, что порода вроде как ожидалась болонская, не более трех кг в массе, а получилось сами видите что. Интересно, как они его ласково среди домашних называют? Бельчик? Вот этого вот черного лохматого поросенка Бельчик?



Кстати, я заметила, большинство детей от Даши не шарахается, скорее наоборот, стараются с ней пообщаться, подойти поближе. Я объясняю это тем, что в отличие от великого множества пород, такса не больше любого годовалого ребенка и поэтому ассоциируется у детей в первую очередь с теми игрушечными собаками, наверняка имеющимися у ребенка дома. Может быть так.

Какие симпатичные девчонки оказывается затесались ко мне на комп

Сегодня, видимо, день глобальных катастроф. И то, что у нас в доме с утра не было воды в связи с починкой трубопровода, сущая ерунда в сравнении с тем, что твориться в Москве.



Как же все-таки приятное бывает время от времени заниматься домашними делами, ведь из-за постоянной занятости на работе в другие дни на дом практически не остается времени. Впрочем, как и сил тоже. Мне сегодня немного полегчало, поэтому просто валяться в постели желания не возникло. В принципе, основном масса сегодняшней работы легла на стиральную машину, которую она с доблестью уже сделала практически до конца. Сейчас, сидя за компьютером, периодически оглядываюсь на сервант с посудой, который хотя и молчаливо, но настойчиво требует, чтобы его привели в порядок.



Поскольку у меня есть немного свободного времени, я решила взяться за чтение. В связи с этим на жестком диске появились две книги: роман Генри Миллера «Тропик Рака» и пьеса Александра Галича «Матросская тишина». Второе произведение, хотя мне и знакомо, хочется перечитать заново. Думаю, что даже в десятый раз перечитывая «Матросскую тишину» я не смогу удержаться от слез. К тому же, гормоны нынче добавляют мне эмоциональности.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра