Ну, или не совсем. Скорее, это больше на марш похоже. В общем, у Василия появилась в репертуаре еще одна песня, которую мама ему распевает по несколько раз в день. Слабонервных просьба выйти из зала.
Один китаец был мастером подземного пенья,
Он пел только частушки.
Каждый четверг он ходил в чайный дом,
Где его поджидали две сестры-хохотушки
Он пел, когда его одевали.
Он пел, когда его хоронили.
Когда закончился репертуар, он сказал:
«Теперь мне не место в могиле».
Жизнь ползет, как змея в траве,
Пока мы водим хоровод и фонтана.
Сейчас ты – в дамках, но что ты запляшешь,
Когда из-за гор начнет дуть Трамонтана.
Одна женщина преподавала
язык Атлантиды, сидя на крыше.
Соседи видели, как каждую ночь
К ней слетаются йоги и летучие мыши.
Один священник вступил с ней в спор
Он в тайне всегда желал ее тело.
Когда он вытащил свой аргумент,
Она засмеялась, она улетела.
Жизнь ползет, как змея в траве,
Пока мы водим хоровод и фонтана.
Сейчас ты – в дамках, но что ты запляшешь,
Когда из-за гор начнет дуть Трамонтана.
Один матрос реставрировал старинную мебель
И хлебнул с ней горя.
Каждую ночь он спускался в гараж
И рыл подземный ход, чтоб добраться до моря.
Тридцать лет он закончил рыть,
Он вышел где-то в пустыне.
Он пал на колени в соленые волны
И приник к ним губами, как будто к святыне.
Жизнь ползет, как змея в траве,
Пока мы водим хоровод и фонтана.
Сейчас ты – в дамках, но что ты запляшешь,
Когда из-за гор начнет дуть Трамонтана.
Жизнь ползет, как змея в траве,
Пока мы водим хоровод и фонтана.
Сейчас ты – в дамках, но что ты запляшешь,
Когда из-за гор начнет дуть Трамонтана.