В прекрасном расположении духа, объевшись сметаны, кот Барсик вышел погулять

по карнизу балкона девятого этажа. Двигаясь поступательно, Барсик в конце пути

уперся головой в побелку стены. Тут он задумал развернуться, да не удержался

на узкой дощечке и стал медленно, но неотвратимо падать вниз. Стороннему

наблюдателю было видно, что свободное падение никак не входило в планы кота,

ибо тот, инстинктивно взмахнув лапами пару раз (что ему мало помогло), закатил

глаза и стал истошно орать, стремительно набирая скорость.



читать дальшеНесколькими этажами ниже покуривал на балконе дядя Федя, волею судеб

пересекая своей давно уже не кудрявой головой траекторию полета кота, греясь

на солнышке и время от времени сплевывая вниз на маляров, которые по долгу

службы находились в подвешенном состоянии в люльке у третьего этажа и

иносказательно материли дядю Федю. Привлеченный необычным звуком, дядя Федя

посмотрел вверх. Сверху, затмив собою солнце, приближалось что-то темное.

Через секунду он понял, что это что-то было не только темное, но и мягкое.



Барсик обхватил голову своего спасителя всеми имеющимися в наличии лапами и,

не переставая вопить, от радости выпустил когти. Дядя Федя радости кота не

разделил. Насмотревшись фильмов про пришельцев, он причислил свалившийся

сверху объект к разряду неопознанных летающих и от страха заорал еще громче,

чем Барсик. Своими отчаянными криками они привлекли внимание тусовавшихся на

скамейке во дворе старушек. "Срам-то какой!" - заключила одна из них, затем

плюнула и погрозила клюкой куда-то в сторону новостроек.



Через пару минут дядя Федя отодрал-таки от лица царапавшегося Барсика и,

раскрутив, швырнул пришельца туда, откуда тот явился, то есть вверх. Этажом

выше жил-поживал, да добро пропивал слесарь-водопроводчик Забулдыгин, жестоко

мучившийся по утрам синдромом хронического похмелья. Сидя на кухне и

поглядывая то на часы, то в окно, слесарь размышлял о жизни. В 10.01.,

напоминая своим поведением и ревом подбитый истребитель, вниз пролетел

соседский кот. В 10.03. соседский кот прилетел обратно, застыл на мгновение в

высшей точке траектории; расставив лапы в стороны, повертелся вокруг своей

оси, напомнив слесарю вертолет Ка-50 "Черная акула", и, не в силах совладать

ни с законами физики, ни тем более с законами аэродинамики, продолжил свое

падение. Забулдыгин твердо решил бросить пить.



Несчастный Барсик летел вниз, минуя этаж за этажом, и без приключений

добрался бы до земли, если бы ему на уровне третьего этажа не попались маляры.

Маляры не делали ничего предосудительного. Они красили дом, прикрепив

предостерегающую табличку к низу своей люльки, так что прохожий, завернув за

угол, сначала получал несколько капель зеленой, либо одну-две более дорогой

белой краски и только затем, задрав голову, читал: "Осторожно! Малярные

работы!"



Барсик, почти не разбрызгивая краску, рыбкой вошел в ведро (все судьи - 9

баллов). Удостоверившись, что жидкость в ведре хотя и белая, но не сметана,

кот постепенно начал выбираться наружу. Маляры слышали, как что-то ухнуло им в

краску. "Он в нас камнем кинулся", - сказал более опытный маляр и заглянул в

ведро. Камень необычной, напоминающей кошачью голову, формы всплыл на

поверхность и вдруг открыл глаза. От неожиданности более опытный маляр выронил

именную кисточку и со словами: "Изыди! Изыди!" толкнул ведро ногой. Ведро,

обернувшись в воздухе два раза (Барсик выбрался из него уже на первом

обороте), пришлось почти впору проходившему мимо гражданину, пожелавшему не

называть его фамилию, а ставший белым кот, едва коснувшись земли, припустился

бежать.



Распугав воробьев и голубей, он пересек клумбу и стал шустро карабкаться на

первую попавшуюся березу и карабкался по ней до тех пор, пока она не кончилась.



А в тенечке под березой шел упорный поединок, играли в шахматы. Пенсионер

Тимохин по кличке гроссмейстер схватился в игре не на жизнь, а на бутылку

самогона с пенсионером Мироновым. Пронюхав о столь значительном призовом

фонде, тут же околачивался дворник и, видя, что поединок неоправданно

затянулся, ежеминутно советовал то Тимохину, то Миронову пожертвовать ферзем.

Сама же игра выдалась на редкость скучной, и падение Барсика с березы на

тридцать восьмом ходу ее весьма оживило. Побуксовав немного на доске и

расшвыряв фигуры, кот схватил зубами ферзя черных и бросился наутек по

направлению от шахматистов. Первым опомнился дворник, он схватил табуретку и

со страшным криком: "Отдай ферзя, гад!" запустил ее вослед улепетывающему

Барсику.



Статистика показывает, что коты очень легко уворачиваются от табуреток. По

данным Госкомстата, вероятность попасть табуреткой с двадцати шагов в бегущего

кота, либо кошку, практически равна нулю. В общем, среднестатистический кот

легко уходит от стула, другое дело - интеллигент Скрипкин.



Трудно сказать, что подумал в этот момент Скрипкин, но крик: "Отдай ферзя,

гад!" и удар табуреткой по спине он явно принял на свой счет. Вздрогнув всем

телом, взмахнув при этом по-балетному руками и выронив сумку с продуктами, он

побежал к своему подъезду так быстро, как только мог, и даже еще быстрее.

Барсик, думая приятно провести время, незаметно юркнул в сумку с продуктами.



Интеллигент Скрипкин пулей понесся вверх по лестнице (хотя всегда пользовался

лифтом) и добежал до девятого этажа (хотя жил на четвертом). Дворник,

чувствуя, что как-то все нехорошо получилось, подобрал сумку и решил отнести

ее Скрипкину, загладив тем самым перед ним свою вину. Барсик, ощутив, как его

подняли и понесли, притворился мертвым, справедливо полагая, что лошадь или

ладью ему, может быть, и простили бы, но ферзя уж точно не простят.



Дворник поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь, в этот момент кот,

притворявшийся до этого мертвым и не двигавшийся, для большего правдоподобия

стал изображать агонию. Сумка в руках дворника зловеще зашевелилась, приведя

того в неописуемый ужас. Кинув шевелящуюся сумку у двери, почетный труженик

метлы ударился в бега вниз по лестнице и об косяк на финише.



Подергавшись еще немного для приличия, Барсик прислушался: было тихо, самое

время приступать к трапезе. Выплюнув ферзя, кот с пониманием профессионала

принялся за колбасу.



Минут через двадцать интеллигент Скрипкин, отдышавшись за мусоропроводом на

девятом этаже, убедился, что погони нет, и спустился к себе домой. В

нескольких шагах от двери валялась его сумка, вымазанная внутри белой краской.

Уже в квартире Скрипкин произвел ревизию купленных продуктов. Им было куплено:

полкило колбасы, пакетик сметаны и два лимона, а осталось: пакетик из-под

сметаны, два лимона (один из них надкусан) и фигура для игры в шахматы. Вне

себя от злости на *вырезано цензурой*ганов, не только испортивших продукты, но

и надругавшихся над сумкой, Скрипкин вышел на балкон и выглянул во двор. Во

дворе играли в шахматы; черными - пенсионеры Тимохин и Миронов, белыми -

дворник, имевший до этого мало игровой практики и путавшийся в фигурах.

Тимохин передвинул заменявшую пропавшего ферзя перевернутую ладью, а Миронов

произнес: "Вам шах". "Вам мат!" - взвизгнул интеллигент Скрипкин и запустил

черно-белого ферзя из-за укрытия. Злополучный ферзь шлепнулся в центр доски и

разме!

тал остальные фигуры в радиусе трех метров.



Страшный крик дворника: "Убью!" застал Барсика на крыше, куда тот забрался

пообсохнуть. Сохнуть было скучно, лапы прилипали к теплому гудрону, и кот стал

тереться правым боком об антенну, которую вчера целый день устанавливал один

из жильцов. Антенна благополучно упала. В поисках чего-нибудь, обо что можно

обтереться, горе-десантник, на сей раз по лестнице, спустился вниз и вышел во

двор. То, что надо висело на бельевой веревке - старый плед.



Барсик повис на пледе и стянул его на землю. Это безобразие видела хозяйка

пледа, живущая на восьмом этаже старуха, необщительная, злобная, но все же не

без некоторого шарма, придаваемого ей старческим маразмом. "Эва, чего удумал",

- сказала старуха и стала отпугивать кота криками "Кыш!" и "Шиш!", но разве

это могло напугать Барсика! Наоборот, он перевернулся на спину и начал елозить

по пледу. Старушенция принялась свистеть, но вместо свиста у нее вышло

непонятное шипение, то самое шипение, которое наводило соседей на мысль, что

выжившая из ума старуха где-то раздобыла змею. Не преуспев в свисте, хозяйка

пледа, подаренного ей еще на свадьбу, взяла швабру и, размахнувшись насколько

позволял радикулит, запустила ее с восьмого этажа. Швабра, просвистев мимо

маляров, воткнулась в землю в нескольких шагах от Барсика, тот посмотрел

вверх, затем резко подпрыгнул и сделал это вовремя: вторая швабра глухо

стукнула по пледу. "Ах ты, паразит, ах ты, окаянный", - запричитала старуха,

но!

окаянный паразит, по своему опыту зная, что у бабки в наличии имелось всего

две швабры, развалился даже в несколько неприличной позе.



Насчет количества швабр Барсик был абсолютно прав, но он ничего не подозревал

об арсенале валенок. Ехидно улыбаясь в предвкушении мести, бабка размяла руки,

поделав вращательные движения, и дала залп тремя валенками подряд. Все три

валенка попали в цель, один из них даже в Барсика. Другой, срикошетив от

головы опытного маляра, застал врасплох его ученика, третий же валенок плашмя

ударил по спине дворника, который, надегустировавшись призового самогона,

устал от интеллектуальных игр и отдыхал неподалеку в песочнице. Оба маляра

выругались грязными словами, а дворник проснулся и затянул песню. Барсик же

дал деру. Бабка по случаю столь удачного броска издала победный клич, подражая

Тарзану.



Девятиклассник Петя привязал к велосипеду бульдога по кличке Наполеон, а сам

отлучился в магазин за хлебом. Наполеону было велено сидеть на месте, но

инстинкт, который пробудило в нем стремительное перемещение кота в

пространстве, был слишком силен. И вот они уже бежали трое: Барсик, Наполеон и

велосипед, последний бежал неохотно, о чем громко звенел.



Иван Иванович Сидоров вместе со своей дочуркой ходил купить ей что-нибудь

приятное ко дню рождения; счастливые, они возвращались домой. Дочка сжимала в

руке японскую игрушку "тамагоччи", а Иван Иванович нес на вытянутых руках

огромных размеров торт. Тут им дорогу пересек кот. Девочка крикнула папе:

"Осторожно, кошка!", а потом "Осторожно, собака!", на что Иван Иванович

благодушно ответил: "Да я вижу", затем зацепился за поводок Наполеона, но не

упал пока, а забалансировал тортом, подпрыгивая на одной ноге, и удержался бы,

если б не подоспел велосипед. Словно вражеский дзот накрыл собой Иван Иванович

только что купленный торт. Некоторым прохожим ситуация показалась комичной и

они засмеялись, но сделали это напрасно, поскольку Иван Иванович мужчиной был

крупным. Поднявшись, он не стал вдаваться в подробности, а начал раздавать

оплеухи направо и налево. Минут через десять он закончил раздавать оплеухи и

перешел на пинки. Больше всех досталось Стекляшкину, который открыто возмущ!

ался и все хотел выяснить, по какому праву его пинают, и девятикласснику

Пете, прибежавшему на шум и поинтересовавшемуся у Иван Ивановича во время

короткой передышки, не видел ли тот его велосипед и собаку.



Уже под вечер, устав от дневной суеты, кот Барсик поскреб лапой дверь родной

квартиры номер 35 на девятом этаже. Его впустили домой, и девочка Лена, к

которой он относился с почтением, потому что она обычно выпрашивала для него у

родителей сметану, только всплеснула руками: "Он на этот раз весь белый!".

Смирившись с тем, что в наказание его будут мыть, Барсик понуро опустил

голову. Через два часа, так и не отмытый, кот сидел на коленях у хозяйки,

которая гладила его и приговаривала: "Ну где же та был? Я переживала, думала,

ты разбился". Как хорошо и уютно было дома, Барсик тихонечко мурлыкал от

удовольствия и в благодарность за то, что его гладят, и думал: "Почему

некоторые люди такие добрые, а некоторые злые?"



* * *



Ночь спустилась на город, бережно укутав мягким покрывалом темноты улицы,

дома, деревья. Все спали, спал и герой нашего короткого рассказа, свернувшись

калачиком на подоконнике. На улице было спокойно, прохладно и хорошо, и где-то

в тишине изредка раздавалось стрекотание кузнечиков. Звезды безмолвно

перемигивались в вышине, а месяц глядел сверху на спящий город и умилялся.

Была тихая летняя ночь, а завтра... завтра будет новый день.