Оказывается, в черновиках у меня много чего разного скопилось. Того, что когда начинала писать, и что-то меня прервало на полуслове, или муза свалила. Например, я когда фотографии обрабатываю, часто разговариваю с ними. Даже не так: не часто - практически всегда. Особенно содержательный разговор получается в случае работы с одним снимком, когда происходят та самая сложная портретная ретушь. Вот недавно я сидела над портретом, возила пером в фотошопе и бубнила себе под нос. Часть бубнежа набросала в черновике и сохранила.

Несколькими днями назад у меня состоялось знакомство с одной железочкой... тьфу! стеклышком. То есть, объективом. У меня много впечатлений было. В основном, в попытках описать из без сарказма не удалось, но все-таки. В общем, и про объектив там тоже есть. Можно, кстати, дописать. Авось удастся отговорить какого-нибудь начинающего фотолюбителя отказаться от приобретения дешевого, темного зума.

Ранее я пыталась записать клочки мыслей, переживая обострение депрессии. Бог мой, надо же хоть самой это перечитать, прежде, чем отправлять под нож.

Как ночуя у мамы, зачиталась 69-ым номером русского Esquire, опубликовавшим злополучную статью о... . Семидесятый номер был последний, вышедший под редакцией Филиппа Бахтина. Посмотрим, что будет дальше. Возможно тогда и допишу свою заметку о любимом журнале.

Еще хочется дописать пост о моей бабушке Фиошиной Лилие Яковлевне, в девичестве Афанасьевой, человеке, чье непосредственное участие в моей жизни не могло пройти безрезультатно.

Там же лежит набросок о воспитании чувств... черта с два, о восприятии физической боли и том, как и за что я не люблю словосочетание "профессиональный фотограф". Особенно, когда последнее летит в мой адрес.

Это непременно надо когда-нибудь дописать. Пусть не все, но хотя бы часть. Депрессию можно опустить, чтобы не скатиться в нытье занудной тетки с дефицитом внимания.