Ну, или не совсем. Скорее, это больше на марш похоже. В общем, у Василия появилась в репертуаре еще одна песня, которую мама ему распевает по несколько раз в день. Слабонервных просьба выйти из зала.



Один китаец был мастером подземного пенья,

Он пел только частушки.

Каждый четверг он ходил в чайный дом,

Где его поджидали две сестры-хохотушки

Он пел, когда его одевали.

Он пел, когда его хоронили.

Когда закончился репертуар, он сказал:

«Теперь мне не место в могиле».



Жизнь ползет, как змея в траве,

Пока мы водим хоровод и фонтана.

Сейчас ты – в дамках, но что ты запляшешь,

Когда из-за гор начнет дуть Трамонтана.



Одна женщина преподавала

язык Атлантиды, сидя на крыше.

Соседи видели, как каждую ночь

К ней слетаются йоги и летучие мыши.

Один священник вступил с ней в спор

Он в тайне всегда желал ее тело.

Когда он вытащил свой аргумент,

Она засмеялась, она улетела.



Жизнь ползет, как змея в траве,

Пока мы водим хоровод и фонтана.

Сейчас ты – в дамках, но что ты запляшешь,

Когда из-за гор начнет дуть Трамонтана.



Один матрос реставрировал старинную мебель

И хлебнул с ней горя.

Каждую ночь он спускался в гараж

И рыл подземный ход, чтоб добраться до моря.

Тридцать лет он закончил рыть,

Он вышел где-то в пустыне.

Он пал на колени в соленые волны

И приник к ним губами, как будто к святыне.



Жизнь ползет, как змея в траве,

Пока мы водим хоровод и фонтана.

Сейчас ты – в дамках, но что ты запляшешь,

Когда из-за гор начнет дуть Трамонтана.



Жизнь ползет, как змея в траве,

Пока мы водим хоровод и фонтана.

Сейчас ты – в дамках, но что ты запляшешь,

Когда из-за гор начнет дуть Трамонтана.